Многие любят деньги. Я их тоже люблю искренней и чистой любовью, но не сами по себе, а как инструмент для достижения нужных целей. В какой-то момент стало понятно, что с помощью музыки можно и нужно зарабатывать.

Первый музыкальный заработок был как раз за те минуса, которые я сделал. Мне, напомню, было лет десять, может чуть больше. Собственно, как музыкант я занимался сильно разной деятельностью.

Вскоре после начала игры на инструменте как таковом меня пристроили в коллектив к одному шансон-исполнителю. Почему «пристроили» — потому что исполнительские качества там были не особо важны: вся работа была строго под фанеру. Поэтому меня туда взяли и я даже съездил на несколько выездных концертов.

Работа была не туровая: мы работали только по корпоративам и подобным мероприятиям. Клиенты, кстати, были крайне серьезные, например, самая верхушка всяких силовых ведомств, правительственные тусовки, а также самые серьезные на те годы представители, так скажем, теневых экономических структур. Сильное впечатление, будучи 18-летним пацаном здороваться за руку, например, с вором в законе, или генералом ФСБ. Особо упоротые и ушлые граждане, постояв в стеночке рядом с подобными людьми и попросив сделать фотку, немедленно начинают повсюду ею козырять, типа, а вот смотрите с кем я знаком. Я же был парнем, не осознающим мега-профиты понтования фотографиями, поэтому с такими фигурами не фотографировался.

Но это было так, не работа, а постоять в стеночке — выступления были редкими, а в силу возраста в деньгах я особо не нуждался. Однако через пару лет я начал плотно заниматься другой работой: аранжировками. Основную долю производства занимали работы для любителей: обычные люди, которые сочиняют песни и хотят их как-то оформить в приличную обертку. Спрос был достаточно приличным, а учитывая серьезную цену за одну песню удавалось неплохо зарабатывать. Через какое-то время я собрал несколько уже готовых песен и поехал по московским студиям на предмет поработать. Внезапно выяснилось, что большинство студий работает так: клиенту на поступивший заказ объявляется цифра, ну типа 1500 баксов за песню. Это только аранжировка. В студии сидит несколько штатных аранжировщиков, каждому из которых за песню платится долларов 300, а остальное тупо забирает себе студия. В принципе, если работать валом, то десятку зелени за месяц можно поднимать легко, однако в штате на полную ставку я работать просто не мог: учеба в институте и, как это ни странно, занятия гитарой забирали какую-то часть времени.

Да и на обычных своих клиентах можно было достаточно неплохо поднять, скажем, один человек заказывал целый альбом, что стоило под ту же десятку зелени. Для студента-третьекурсника это было, мягко говоря, прилично: все мои друзья тогда занимались только той работой, которую могли дать сопливому пацану — курьерствовать, продавцом на полставки и подобное. Собственно, я прекрасно понимал, что наличие денег в кармане на всех институтских пьянках-гулянках и просто их наличие как таковое может быть замечено преподавательским составом и использовано против меня, поэтому о реальном источнике дохода знали только мои самые близкие друзья. Для остальных я предпочитал играть роль мальчика-мажора, мол, предки бабло дают, а я как последний балбес их просто спускаю.

Собственно, такая тактика была весьма правильной, как выяснилось к последнему курсу. Каким-то образом преподаватели в институте таки узнали, чем я занимаюсь, и началось натуральное давление: а зачем ты вообще здесь, а вот надо было поступать в музыкальное училище, и так далее. Но так как сдавать сессии я уже научился и дебилом не являюсь, то отчисление таких людей с последнего курса, видимо, является некоей занозой в известном месте для ответственных лиц, поэтому ограничилось все просто неким презрением, мол, выискался тут. Неприятно, но шкура была уже достаточно толстой, чтобы клевки мелких вредителей не нарушали душевного спокойствия. Серьезные преподаватели, мощная профессура и заслуженные деятели такой херней не занимались.

Тема с аранжировками через некоторое время все-таки себя исчерпала: начали появляться люди, готовые работать за 100 и даже 50 долларов за песню. Как правило, такие «аранжировки» набивались на обычных самоиграйках, однако клиенты-любители как правило не очень искушены в плане качества. А если нет разницы — зачем платить больше? Так что это был просто натуральный демпинг и работы стало мало.

В какой-то момент мне открылась преподавательская работа. Один из моих друзей, который уже преподавал гитару несколько лет, ввел меня в курс дела в обмен на мою услугу: нужно было помочь с небольшой проблемой. В общих чертах я узнал, что это такое, как работает и что надо делать. Если не ошибаюсь, это был 2004-2005 год, и с того момента началась моя преподавательская деятельность.

Надо сказать, что в плане востребованности реальность сильно превзошла ожидания: буквально через месяц после того, как я объявил о начале преподавания, у меня уже был поток человек 30. Самые первые были своего рода подопытными, поэтому цена была невысокой, а занимались мы подолгу: нормой было работать занятия по два часа на каждого. Буквально пару лет понадобилось плотно поработать в таком режиме, чтобы уже начали складываться очертания своей собственной программы, принципов занятий и прочего. От первоначальных переданных мне знаний не осталось ничего: все было перепилено, переосмыслено и сформировано в виде цельной программы.

Примерно с 2006 года я перестал давать объявления о занятиях: народу было много и часто появлялись очереди: желающие записывались на занятия, которые должны были начаться через несколько месяцев, когда освободится место и выпустится кто-либо из уже занимающихся. Поток при этом не иссякал.

В те же годы поступали различные предложения о работе именно гитаристом. От большинства я отказывался: то не было особого смысла при имеющемся заработке, то просто не было времени и так далее. Были и приглашения поиграть ко всеми известным артистам. Тем не менее, в один момент я согласился поучаствовать в небольшом проекте.

Некий то ли депутат, то ли олигарх средней руки, решил сделать свою то ли жену, то ли любовницу звездой. Для этого они обратились в один из продюсерских центров, где им мигом запилили альбом из всяких песенок, насобирали музыкантов и приступили к репетициям. На одну из этих репетиций я приехал — типа прослушивание.

Коллектив состоял из самого продюсера, о котором речь пойдет немного ниже, а также из музыкантов стандартного комплекта: гитарист, басист, барабанщик и клавишник. Самой звезды на месте не было. Зачем исполнителю, играющему некую смесь божественного репертуара Веры Брежневой и Андрея Губина, нужны два гитариста — мне абсолютно непонятно, но это и несильно важно.

Прослушивание заключалось в коротком джеме с музыкантами. Выяснилось, что все музыканты были набраны то ли на первых курсах училища, то ли как-то еще, в общем это были младшеклассники. Барабанщик время от времени забывал свои партии, без сомнения, по сложности могущие конкурировать только с виртуозами барабанного дела, а также полностью вылетал из ритма. В ухе у него наушник с метрономом, но оно ж неудивительно: шпарить третьесортный диско-поп-поющие-трусы — это вам не Дримтятр.

В остальном было примерно то же самое, поэтому умение как-то попасть три фанковых аккорда были восприняты на прослушивании как безусловный и адский уровень владения инструментом, оценив который продюсер мне торжественно объявил, что отныне я принят в этот звездный мега-состав. После данной новости, несомненно изменившей всю мою жизнь, мне было предложено отойти в сторонку и обсудить детали, то есть деньги.

Ключевой момент заключается в том, что на учениках у меня был неплохой заработок, поток работал сам по себе и сарафанное радио в сочетанием с уже тогда неплохими результатами работы делали свое дело: люди шли за уроками. Поэтому по сути дела поиграть я пришел, наверное, больше из интереса и желания проветриться. Поэтому обсуждение зарплаты пошло в несколько нетипичном ключе: выслушав уже практикующиеся расценки в коллективе, я просто тупо заявил, что хочу вдвое больше, плюс на все перемещения мне нужна машина с водителем для передвижения на и с любых мероприятий. Это учитывая, что репетиции также оплачивались и получилось, что репетиция по тарифам равнялась средней по эстраде оплате за концерт. А собственно концерты — вообще по завышенной таксе.

Как это ни странно, но такой подход сработал, наглое заявление сделало свое дело и мы на этом и порешили. Начались сами репетиции. Зачем они нужны — мне было непонятно, потому как мы сверху на фанеру играли живака. Все выглядело одинаково, музыканты не тянули, однако я честно приезжал на репетиции, поскольку на них можно было полюбезничать и помацать кое-кого из бэк-вокала (весьма и весьма приятную во всех отношениях мадамуазель), а главное — за этот балаган выдавалось бабло. Время от времени забегал продюсер, как мне казалось, в состоянии легкого бреда и некого то ли алкогольного опьянения, то ли белой горячки, а в остальном это было просто сборище толпы чуваков, непонятно чем занимающихся.

Классическая для этого коллектива ситуация приключилась, когда на одной из репетиций у продюсера типа не было налички и «я в следующий раз отдам тогда», а на следующей опять чего-то там не оказалось и надо было бежать. Так как заниматься такой херней без денег мне сильной радости не доставляло, то на следующую репетицию я просто не приехал. Во время спокойного преподавания дома раздался звонок: разгневанный продюсер решил выяснить, откуда столько наглости набралось у его подчиненного, что он взял и не вышел на безусловно важную и всем нужную репетицию. Ему было немедленно объявлено что-то типа «ни ноты без банкноты», а также мое видение вопроса: так как момент оплаты и ее задержки заранее не был оговорен, то и о перипетиях в моем личном графике тоже было решено не сообщать — видимо, оно же так принято в данном коллективе, судя по всему. Через пару часов гражданин подъехал к моему дому и таки рассчитался за две репетиции, после чего я продолжил страдания ерундой репетиции с утроенной силой, а оплата сего процесса больше не нарушалась.

Потом настало время первого выступления — это уже было целое событие. К слову, на тот момент саму звезду я так ни разу и не видел, но на сам концерт она все-таки ожидалась. Это было мероприятие в центре Москвы, закрытая тусовка для элиты на почве их увлечения всякими дорогими бирюльками: фестиваль яхт-клуба. Начиналось стандартно: за мной прислали машину, я загрузил аппарат и две гитары, приехал на площадку, мы провели саунд-чек, после чего домой двигать уже был не вариант и время короталось, гуляя в Парке Горького и в окрестных кафе.

Подойдя уже ближе ко времени выступления, мы застали интересную картину. Вход на мероприятие был окружен толпой людей: пропускали их медленно, охрана проверяла пригласительные. Люди приезжали на Бентли, Роллс-Ройсах и всем таком: понтовались люди как могли, а на входе стояли в очереди, привычно толкаясь словно возле окошка выдачи багажа в аэропорту Уссурийска. Выступление должно было начаться буквально через 10 минут, поэтому было решено отойти от входа, свиснуть одному из охранников и показать ему бэджик с гордой надписью «Артист»: нужно было пройти через служебный вход, если он где-то был.

Однако ситуация повернулась неожиданно: чувак на охране сказал, мол, идите к главному входу, и дело было запахло опозданием на концерт. Но неожиданно охранник, показав своим коллегам на нас и что-то им сообщив, вызвал нечто просто абсурдное: несколько охранников прошли через эту пафосную толпу, сделали что-то вроде коридора и начали вести нас ко входу с криками « Артисты! Пропускаем артистов!». Было несколько неловко проходить через людей в костюмах и платьях за много тысяч долларов и в часах ценой в мою квартиру, особенно находясь при этом в майке и драных джинсах, однако задача была выполнена. Пролетарии — они такие.

К тому моменту площадка уже была заполнена посетителями из числа счастливчиков, миновавших суровый барьер охраны. Солидные мужчины в белых брюках (дресс-код был именно такой — ну типа капитаны и все такое), дамы в бриллиантах и вечерних платьях — все как надо. Мужчины ручкались и подчеркнуто вежливо и степенно общались со встреченными знакомыми, дамы открыто косились на своих соперниц по дороговизне и актуальности платья и туфель, всем своим видом показывая, мол, как эта-то драная шмара тут ваще оказалась с нами, царскими особами.

Вокруг располагались сотрудники, обслуживающие фуршет: коктейли, фондю там и тому подобное. Кстати, с фондюшницей связано интересное наблюдение. Кто не знает — это когда течет жидкий шоколад, а ты берешь, например, клубничку, накалываешь ее на палочку, подставляешь под льющийся водопад из шоколада, и потом жрешь. Так вот, представители безусловно высочайшего общества и лучшие представители человеческого рода, словно оголодавшие узники Бухенвальда, мгновенно взяли фондюшницу в плотное кольцо, каждый нашел по суповой тарелке и нагрузил туда столько клубники, сколько туда умещалось, после чего отталкивая локтями соперников каждый старался пробиться к вожделенному фонтану шоколада. Навыкам толкотни, доложу вам, позавидует любая метробабка с серьезным стажем. Видимо, и навыки у них наработаны одинаковым способом.

Мы, само собой, тоже взяли чего-нибудь бухнуть, благо бармены делали какие-то хитрые и очень вкусные коктейли. Тут наш продюсер сообщил новость, что звезда не приедет. От слова «вообще». То ли там где-то рейс какой-то задержали из Швейцарии, то ли что-то еще, в общем, работать сегодня не будем. Оценив всю идиотию ситуации, я отвел его в сторону и сообщил, что так как рабочее время потрачено, то вне зависимости от успеха мега-концерта денюжку платить придется в любом случае. На что продюсер отреагировал весьма спокойно, мол, ну базара нет, действительно оно так и есть, поэтому держи. Итак, я оказался с деньгами на руках, на некоей мега-пафосной тусовке с бесплатным бухлом вокруг. Я думаю, что вполне можно предугадать, чем подобное может закончиться :) В тот вечер на данном корпоративе также играли Скорпионс — мелочь, а приятно.

Закончилось это естественно тотальным бухаловом: мне было несильно в новинку, но в очередной раз я увидел, что происходит с людьми на подобных мероприятиях. Еще пару часов назад важные месье чинно общались друг с другом в духе «Семен Алексеевич, добрый вечер! Да, слышал про вашу удачную сделку по покупке двух металлургических комбинатов, поздравляю вас». Теперь же эти люди стояли в обнимку друг с другом, с красными рожами и болтающимися галстуками вокруг расстегнутых до пупа воротов дорогих рубашек, крича своим таким же друзьям «Колян, еба!!! Ну фоткай блеа!!! Ееее, мужики, гуляем нахй!!!». Некоторые особо усердствовавшие в уничтожении алкоголя уже спали на диванах, причем как почтенные господа, так и их благородные дамы. Былой блеск их дорогих вечерних платьев был затоптан их же подошвами. Я с кем-то из еще вменяемых, но уже разгоряченных товарищей вел беседы на тему музыки: человек коллекционировал дорогой раритетный винил и планировал строить мега-комнату для его прослушивания в своем доме на Рублевском шоссе. Будь я пронырливее — надо было взять визитку и каким-то образом присосаться к капиталистическому счастью, глядишь, стал бы уже каким-нибудь помощником депутата. Но чего бог не дал — того не дал. Даже и не знаю, к счастью или к сожалению.

При попытке догнаться уже под конец фуршета я подошел к бару и узнал, что из напитков теперь только водка, причем нет ни воды, ни закуски — ничего. Посетители смели все, как саранча: живы еще старые привычки — хапнуть побольше, а уже потом думать, что с этим делать. Наличие исключительно водки оставшихся на ногах героев никак не смущало: мужики со стажем мастерски опустошали последние запасы, закидывая огненную воду в себя пулеметными очередями.

В итоге меня вместе с инструментами отнесли и погрузили в машину и отвезли домой, а через несколько дней началась череда тех же самых репетиций. Звезда даже на одну из них приехала, правда уже в самом конце. Некоторые участники коллектива пожаловались, что оказывается продюсер все же динамил их с деньгами и уже должен каждому по нескольку сотен. У меня претензий не было никаких — со мной рассчитывались в срок и в полном объеме, что тоже удивило коллектив: как это так — ему, оказывается, платили, а нам — нет. Ребята были юны и не ведали, как можно заставить людей работать, не платя деньги. Надеюсь, с того момента научились.

Закончилась эта работа после съемок промо-видео в одном из московских клубов, где коллектив с продюсером разругался окончательно, так как вместо пяти часов записи работали все семь, а денег им заплатили, как и оговаривалось — за пять. У меня хватило мозгов по истечении пяти часов демонстративно начать собираться, а после вопросов типа «ты куда» сказать, мол, или доплачивай, или я поехал — меня работа ждет. Остальных тупо кинули в привычном смысле, и на данном альтерированном септаккорде история звездного состава была закончена. Через несколько лет я неожиданно встретил продюсера в торговом центре, а еще через пару лет прочитал в новостях, что он умер.